Вальсирующие со смертью - Страница 14

— Взял кассу и решил лечь на дно?

— Возможно, но не в зоне. Там ему не отлежаться. Тут же перо в бок получит. Ни один вор покрывать предателя не станет. Общак — вещь святая. Кто на него позарится, тому пощады не будет. Лежанку он себе в другом месте готовил, а попался случайно. Тертый калач. Но рулетка подвела. Вряд ли он до суда доживет.

— Может, и доживет. Как вести себя будет. Пойдет на сговор со следователем, получит одиночку, охрану, а в зоне сдаст своих корешей.

— Смысл? Зоны ему не избежать. А там его уже поджидают. Парню не выпутаться. Я вам справочку составил. Ознакомьтесь.

— Спасибо, Палыч, век не забуду.

— Не за что.

Лейтенант вышел из кабинета. Добрушин вернулся к столу, покопался в своей сумке и достал конверт, обклеенный иностранными марками.

Письмо он читал с улыбкой.

«Милая, Раечка. Приехал, устроился, все нормально…»

— Куда уж лучше, козел вонючий!

«Здесь жарко!»

— Еще бы. Южный берег Охотского моря. Тропики! Куда там Кубе с ее морозами.

«…и я заберу тебя с собой».

— Если бы жива осталась, то без твоей помощи приехала бы. По этапу, в товарняке.

«Следи за дачей…»

— Не беспокойся. Я послежу. А ты копай себе могилку в вечной мерзлоте. Атташе! Полковник! Дура ты, Райка! Нашла себе счастье по объявлению. Другого ты и не стоила. Два сапога пара.

Добрушин порвал письмо на мелкие кусочки и бросил его в корзину. Он вспомнил двух быков с платформы Снегири. Эти ребятки искали Калгана. Значит, они не знают о том, что их подельщик сидит в СИЗО. И о даче им ничего толком не известно. Хитер Полковник. Забил себе гнездышко, нашел сторожа в лице одинокой увядшей ромашки и решил на пару лет уйти в тину. А потом? Потом страсти поутихнут, можно вернуться, взять награбленное и уйти за кордон. Все сходится. Значит, купленная им дачка имеет второе дно, если ему сторож понадобился и из своих о ней никто ничего не знает. А ищут его свои, тут сомнений нет. Такие уникальные резаки, который он конфисковал у одного из бандюг, кому попало не дарят. А кинжал принадлежит Калгану, тут сомнений быть не может. Гравировочка имеется: «Привет от Калгана».

Добрушин щелкнул языком. Да… Дачка-то на золотой прииск смахивает, а он ее чуть было не спалил сдуру. Ее беречь и лелеять надо. Вот только двенадцать соток не скромный сарайчик, за день не обследуешь. Тут время нужно. А времени у майора хватало. Он гостей не ждал, а хозяйку тем более.

Для проформы пришлось поработать пару часов, помозолить глаза сотрудникам, пошастать по кабинетам с бумагами, и в четыре часа Добрушин покинул здание райотдела.

Перед свиданием он заехал на почту и отправил последнее Раечкино послание адресату. В абонентном ящике его ожидало четыре конверта от одиноких женщин. Оперативно. Нетерпеливые дамочки. Видимо, от одиночества тошнота подступила к горлу.

Он сел в машину и с нетерпением вскрыл первый конверт. Письмо ему не понравилось. У клиентки были взрослые дети. Во втором послании, кроме листка с телефонным номером и имени, никаких подробностей.

Подумав, Добрушин сунул его в карман. Третье письмо его заинтересовало. Одинокая, бездетная, приятной внешности, жильем и материально обеспечена. Звали ее Леной. Судя по всему, женщина скромная. С этой можно встретиться. Четвертое письмо оказалось слишком расплывчатым и философским. Слишком много проблем, слов о Боге, судьбе и предназначении человека в этом мире. Он даже не стал его дочитывать. На первый раз и двух хватит. Добрушин заехал на вокзал, положил на место кассету и отправился в кафе на Сретенку.

Раечкину жертву он узнал сразу. В костюме и галстуке клиент выглядел куда солиднее, чем с голой толстой задницей. Этому принадлежит кассета под номером «два».

Майор присел за столик и поздоровался.

— Вы разумно поступили, что пришли, Юрий Петрович. Оригинал у меня, и я могу произвести с вами обмен согласно инструкции, полученной вами в письме.

Седовласый джентльмен вел себя с достоинством и изображал на лице некоторую снисходительную ухмылку.

— Вы допустили одну ошибку, уважаемый майор Добрушин. Звонить людям со служебного телефона, а потом приступать к шантажу — вещь неблагодарная.

Теперь улыбнулся Добрушин.

— Хвалю за находчивость и оперативность. Но это ничего не меняет. Условия остаются прежними. Даже если у вас в кармане лежит диктофон. Вы должны мне пятьсот долларов и сейчас вернете их. И расписку напишете, указав, что возвращаете мне долг, а не даете взятку. Это так, на всякий случай.

— А вы наглец! Погон лишиться не боитесь?

— Послушайте меня, Юрий Петрович, внимательно. У меня нет времени на препирательства. Я занятой человек. Где я работаю, вам известно. Тем лучше. Мне скрывать нечего. Мы арестовали Раису Блохину. В деле фигурирует более тридцати видеокассет. Не далее как час назад одна семейная парочка сидела у меня перед столом и давала пояснения, просматривая одну из кассет. Мужчина пыжился и краснел, а жена плакала. Я так думаю, что, выйдя из моего кабинета, они прямиком отправились в суд подавать заявление на развод. Мне плевать на них. В папке остался протокол и подробные показания. Эта процедура ожидает всех вас без исключения. Но для того, чтобы усадить Раису Блохину в тюрьму, мне хватит и пяти эпизодов. Я же пытаюсь вам помочь избежать неприятностей. Мы живем в другом мире. Советского Союза давно нет. Существует рынок. Здесь все продается и все покупается. Каждый выживает как может. Судя по вашему костюму, вы получаете зарплату раз в десять больше моей. Так почему я должен оказывать вам бесплатные услуги? Ради чего? Вы нагадили, вы и отмывайтесь. Не хотите, значит, получите повестку и явитесь со своей женой в мой кинотеатр.